Записка Громыко и Андропова с их рекомендациями была одобрена Политбюро в качестве директив на будущее. Любопытным образом она совпала с активизацией конфиденциального канала с американской стороны.
9 января Киссинджер специально прилетел из Сан-Клементе (где он находился вместе с Никсоном в его резиденции), чтобы переговорить со мной до моего отлета в Москву и передать некоторые соображения президента для советского руководства.
По мнению Вашингтона, состояние советско-американских отношений, как, несомненно, считают и в Москве, оставляет желать лучшего. С учетом фактора времени — в 1972, году в США состоятся президентские выборы — реально остается один 1971 год, который, по существу, будет решающим с точки зрения того, удастся ли обеим странам стать на путь решения крупных международных вопросов и, следовательно, улучшения советско-американских отношений.
Как сказал Киссинджер, президент предлагает: по берлинскому вопросу провести сугубо конфиденциальный обмен мнениями по доверительному каналу; по Ближнему Востоку возобновить двусторонний диалог по урегулированию; по ограничению стратегических вооружений сначала достичь договоренности по оборонительному оружию, а затем добиваться соглашения в области наступательного оружия.
По-прежнему представляется важной встреча на высшем уровне, особо подчеркнул он.
После беседы с Киссинджером у меня создалось впечатление, что в Сан-Клементе у него с Никсоном состоялся масштабный разговор о советско-американских отношениях в плане необходимости их активизации. Во всяком случае, с их стороны делалась первая серьезная попытка в этом направлении. Об этом своем впечатлении я и доложил в Москву, посоветовав позитивно отреагировать на соображения президента, переданные его помощником по национальной безопасности.
На это обращение Никсона последовала достаточно быстрая ответная реакция. 23 января я вновь встретился с Киссинджером и сообщил ему для передачи президенту, что в Москве подтверждают целесообразность встречи на высшем уровне. Она могла бы состояться во второй половине лета текущего года. Советское правительство в принципе считает приемлемым тот круг вопросов, который назывался президентом для встречи: Европа, Западный Берлин, ограничение стратегических вооружений, ближневосточное урегулирование, индокитайские проблемы. Киссинджер обещал сразу же доложить президенту это „важное сообщение".
Через пять дней Киссинджер сообщил, что президент согласен с соображениями Советского правительства в отношении встречи на высшем уровне. Затем, сославшись на то, что президенту и ему „физически трудно" заниматься одновременно тремя крупными проблемами (Западный Берлин, ПРО и Ближний Восток), Киссинджер предложил „пока" сконцентрировать усилия по конфиденциальному каналу на первых двух проблемах. Ближний Восток он великодушно оставлял пока на попечение госдепартамента и госсекретаря Роджерса, хорошо зная, что этот вопрос носит затяжной. характер. Мы не возражали против такого их „разделения труда".
Тем временем без особых затруднений завершалась подготовка „Договора о запрещении размещения на дне морей и океанов и в их недрах ядерного и других видов оружия массового уничтожения". 11 февраля состоялось подписание этого договора одновременно в Москве, Вашингтоне и Лондоне.
Нестабильность отношений. Попытка похищения Киссинджера
25 февраля президент Никсон направил конгрессу послание „Внешняя политика США на 70-е годы", в котором дал неоднозначную оценку состоянию советско-американских отношений. Он заявил что, с одной стороны, достигнут прогресс в переговорах об ОСВ, разрешении берлинской проблемы, в сотрудничестве в таких областях, как торговля и исследования космического пространства. С другой стороны, указывал он, „советская политика на Ближнем Востоке, в Берлине и на Кубе не обнадеживает". Никсон отклонил предложение СССР созвать Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе под предлогом, будто отсутствует„политическая основа для улучшения отношений между Востоком и Западом".
В течение февраля — марта у меня было несколько встреч с Киссинджером, на которых обсуждались вопросы ограничения стратегических вооружений. В связи с тем, что на советско-американских переговорах возникли определенные трудности, связанные с конкретными ограничениями стратегических наступательных вооружений, необходимо было попытаться предварительно договориться о заключении отдельного соглашения по ограничению систем ПРО и подписании его на встрече на высшем уровне, а затем обсудить вопрос о подвижках в области стратегических наступательных вооружений. Этот вариант и обсуждался по конфиденциальному каналу.
В ходе одной из встреч Киссинджер рассказал о заговоре против него, раскрытом недавно, но не преданном гласности по указанию Никсона.
Случай довольно показательный для нравов Америки. Речь шла о попытке похищения нескольких основных помощников президента, включая Киссинджера. Террористическая группа была достаточно профессионально подготовлена, и, видимо, она не остановилась бы перед убийством, если бы ей было оказано сопротивление в момент организации похищения. Цель похищения: заставить президента освободить некоторых политических заключенных, а также попытаться добиться от Белого дома обещаний относительно изменений курса в некоторых вопросах внутренней и внешней политики (Вьетнам, деятельность „Черных пантер" и т. п.). Распоряжением президента трех его основных помощников, включая Киссинджера, круглосуточно охраняли агенты секретной службы. Для охраны двух своих детей (от первого брака), живших в Бостоне, Киссинджер сам нанял частных детективов. (Интересно, что секретная служба США дала Киссинджеру, кодовое имя „Дровосек" (Woodcutter), не совсем подходящее для такого великого интеллектуала.)
С тех пор Киссинджер ездил по Вашингтону в окружении охранников.
Киссинджер рассказал также, что президент получает немало угроз в свой адрес, хотя и меньше, чем получал Джонсон. Решено было затратить еще 50 тыс. долларов для усиления пуленепробиваемости автомобиля и вертолета президента.
Параллельно с обсуждением с Киссинджером проблем ОСВ я в течение февраля несколько раз встречался с Роджерсом и заместителем госсекретаря Сиско по вопросам Ближнего Востока, однако в наших беседах мы не смогли достичь продвижения.
Кубинское направление также не оставалось безоблачным. В середине февраля Киссинджер заявил мне, что президент с растущей озабоченностью наблюдает за расширением деятельности советского подводного флота и обслуживающих его судов, которые пользуются портами Кубы. Дело в том, что в порту Сьенфуэгос была поставлена на стоянку советская ремонтная плавбаза для подводных лодок и несколько барж для хранения ремонтных материалов. Для меня это было новостью, т. к. Москва, как и раньше, не информировала наше посольство о своей деятельности на Кубе. Под нажимом американцев мы постепенно свернули на острове ремонтное обслуживание наших подводных лодок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
